Римские женщины, отправляя сыновей на войну, молили богов лишь о славе. «Со щитом иль на щите» ждали они Римских солдат. Гордились их ранами и победами, не смели позволять пугающим и мерзким кошмарам – мыслям о поражении - посещать их сознание. И если бы было у любой из них двенадцать сыновей, одиннадцать из которых погибли на войне, сражаясь ради Рима, то они были бы горды смертью этих одиннадцати и презирали бы оставшегося в живых, не пожелавшего идти на войну, подобно истинному воину, истинному Римлянину. Этот двенадцатый был бы обречен на вечное бесчестье и не смог бы надеяться даже на слезу сострадания из материнских глаз. Ибо влага, скатившаяся по щеке таких женщин, стоит больше жизни презренного труса.