Рассмотрим знакомую всем ситуацию. На экране очередная серия стандартной мыльной оперы. Женщины прилипли к экрану. Им показывают сценки из сказочно-правильной жизни. А они внутренне комментируют происходящее. Героиня рожает. Вокруг толпа (ха-ха) внимательных (да ну?) и заботливых (ага?) врачей. Она часто дышит (и это помогает?) между почти безболезненными (ну-ну) схватками. Потом разок-другой слегка (знаем, знаем) тужится и довольный и бодренький (а не уставший и безразличный) доктор кладёт ей на живот младенца. Все вокруг ликуют и обнимаются, долго-долго заботливо топчутся возле только что родившей женщины. (А как же чай в сестринской, он же остынет? А роженица на соседнем столе, или ещё парочка в предродовой?). У новоиспечённой мамаши на лице восторг (а не тёмные круги под глазами от усталости), румянец (!) и макияж (!), а на голове сложная неповреждённая причёска (хи-хи). (А послед рожать будем, а разрывы зашивать? Или опустим подробности?) Она с любовью смотрит на ребёнка. Все спешат сказать ей, что крошки красивее не видали. На экране мелькает розовощёкий новорожденный, которому по виду уже месяц-другой, а то и полгода от роду (ну хоть кровью его